Сообщения, оставленные пользователем Василий Перелыгин

Артем! Поверь, пожалуйста, наши ЛЕТА для тебя тоже не за горами: не успеешь оглянуться - а внуки начнут подрастать. По себе сужу - давно ли бегал босоногим и слушал воспоминания тех, кого считали стариками. Позднее их можно было пораспрашивать о многом, но с одними не удалось встретиться по "организационным" обстоятельствам, с другими повстречаться было уже невозможно.
Поэтому карты в руки - только молодым, тем кто моложе вас. А на плечи вашего поколения - организация поисков информации и наполнения ею сайта. Материала для тонюсенькой брошюрки явно не достает, их недостаточно не только для брошюрки, но и для среднего реферата десятиклассника...

Правильная мысль, Дмитрий! Обеими руками "ЗА"! Только захочет ли кто-нибудь воплотить ее в жизнь, найдутся ли желающие? - Как ни стараюсь расшевелить земляков и однофамильцев (я и эдак, я и так. как остроумно заметил кто-то на Еланском мотиве!), - большого энтузиазма по изучению своих корней и историям отдельных фамилий пока не замечаю. Не вижу и весомых итогов...

Дмитрий! Не сомневаюсь, что строительство школ в 38-м году продиктовано директивными требованиями Политбюро. Но к тому времени безграмотность была уже ликвидирована. И открывались не ячеки ликбеза (моя бабушка к тому времени уже давно умела читать и писать), а ДВЕ ШКОЛЫ различных уровней - средняя и семилетняя. То, что страна нуждалась в грамотных специалистах - это понятно. Но почему школы открывались именно в Бичуре, а не в других селах. Для удовлетворения статуса и амбиций районного центра достаточно средней школы, семилетнюю можно было построить в Алташее, Елани, Кирети... Или там не хватало детей школьного возраста, а в Бичуре их было с избытком? Ведь другие средние школы (исключая Куналейский детский дом)появились только на нашей памяти, а до этого в Новостретенке, Шибертуе и Потанино, Елани и обеих Киретях, Окино-Ключах были обычные семи- восьмилетки. И подпитывалась БСШ ручейками талантов из многих начальных школ и восьмилеток этих и других сел. Любопытно бы взглянуть на статистика роста образовательных учреждений в динамике с начала 20-х и их сокращения в последние годы. А заодно подумать, кто прав - те или эти? Материал Нелли Дмитриевны о четырехклассном училище не могу посмотреть - к сожалению, после отъезда Романа БХ стал недоступным для тех, кто живет за пределами республики, последний прочитанный мною номер - за 14 марта с.г.

Дмитрий Анатольевич! Было бы интересно взглянуть на те документы о строительстве двух школ, на которые ссылается в своем письме Ермолай Логинович - когда и кем они приняты (наркомпросом БМАССР, Бичурским аймисполкомом или по инициативе, наказам населения), чем мотивированы? Понимаю, что документы об открытии школы при единоверческой церкви и об обкрытии школы в 1914 году наверняка утрачены. Но ведь существовали мотивы для их открытия в 1898 году, в 1914 они могли быть другимиее. Были и инициаторы открытия школы. Их можно установить или они остаются безымянными?

Из десяти братьев бабушки живыми я видел только двоих - деда Гурьяна и деда Мартина. Других перемололи войны, репрессии, время… Уцелевшим тоже досталось лиха – именно на их молодые и зрелые годы пришлась революция, и послереволюционные времена прокатились по судьбе каждого крутым колесом и вписали них отчаяние раскулачивания и безнадёгу колымских сроков. Дед Гурьян был значительно старше всех. Немногословным Я помню суровый взгляд этого высокого, костистого и широкоплечего старика с лопатообразной бородой, с большой лысиной на темени. Искусные вензеля на его тяжелой трости, какую он изготовил сам и с которой ни когда не расставался. Дед Гурьян нередко бывал у нас, хотя давно жил в городе: по обязанности старшего он считал необходимым хотя бы раз в год показаться в Бичуре, попроведывать младших - бабушку, дочерей, внучек. Во время его визитов и начинались те непрерывные многочасовые беседы-воспоминания, о каких я писал раньше. Ему было далеко за восемьдесят. Бабушка и дед Мартина к тому времени уже давненько перешагнули семидесятилетний рубеж, однако их «молодость» по отношению к старшему была очевидной даже для малолетнего. Дед Гурьян старался не показывать этого превосходства над ними и никогда не учил их жить, всегда держался на равных. Правда, иногда в беседах за чаепитием можно было заметить отдельные менторские нотки его житейского опыта: сейчас вам этого не понять - молоды еще, чтобы понимать такое! - поймете чуть позже, когда повзрослеете, когда станете постарше! Такие нотки не могли остаться незамеченными, вызывали невольное уважение, и я с какой-то опаской, настороженностью внимал им. Дед Мартин, как любой отхончик, поскребыш, напротив, до глубокой старости сохранял черты озорного мальчишки. Он не отличался богатырским сложением. Среднего роста, седобородый живчик с фамильной проплешиной на темени и с лукавой улыбкой, которая, кажется, никогда не сходила с его губ, он появлялся в нашем доме значительно чаще. Всегда неожиданно. Но всегда был самым дорогим гостем. И когда жил в Онохое, и когда решил скоротать старость в родных местах и поселился в Мотне. А до Онохоя ему пришлось «пожить» на Колыме, «осваивая» ее богатства, ее сопки, тайгу, тундру. Из близких он последний, кто видел живым деда Никифора после его ареста. Им выпал случай встретиться на прииске «Партизан» в сорок первом. Какое-то время они пообщались через колючую проволоку, пока этап не погнали дальше, на Сусуман… Дед Мартин отличался лучистыми бирюзовыми глазами, за прожитые годы и годы испытаний почти не утратившими своей первозданной синевы. Его лукавая улыбка источала неподдельную доброту, и неудивительно, что речь была пересыпана ласкательно-уменьшительными определениями. Но она не была слащавой или пресыщенной этим. Если сравнивать его образ с известными литературными персонажами, он, пожалуй, более всего совпадет с образом Платона Каратаева из «Войны и мира» Льва Толстого. Если о нем долго рассказывать, все равно всего не расскажешь - человеком он был интересным, с изюминкой. О таких говорят: себе на уме...
Родители всегда баловали и балуют детей. Баловали и их. Не уверен, что семейские определяли совершеннолетие своих чад путем летоисчисления. Знаю, что возраст определялся по-иному: уже носит дрова, воду… уже пасет телят… уже косит…уже пашет… уже жениться ( замуж) пора. Вот к какому-то из таких совершеннолетий конце девятнадцатого века прадед сделал деду Гурьяну роскошный подарок - подарил ему жеребенка! По нынешним временам такой подарок можно сравнить с подарком крутого джипа. Радости одаренного не было предела: два года дед Гурьян, а тогда еще просто Гурька, холил и лелеял своего питомца. А через два года воинская повинность сорвала Гурьяна с просторов долины Хилка и унесла его в пугающую неизвестность. Подросшего жеребенка пришлось отдать в табуны…
А теперь прямая речь о развитии событий. Такая, какой запомнил и какой могу передать:
- Аннушка! А ты помнишь, как тятенька подарил Гурьяну жеребенка, когда он начал женихаться? Бравенький был жеребенок, почти вороной. Его, кажись, так и назвали - Воронком. Гурьян так за ним ухаживал как за малым дитем: сам не попьеть - не поись, а Воронка обиходить-накормить. Два года обихаживал его. А потом ить Гурьяна забрили. В армию. Пришлось Воронка в табуны отдавать. Он лончаком там два года гулял, тятенька не дозволял к нему подходить, все надежа была, что Гурьян его объездить. Но два года прошли, а о Гурьяне ни весточки – война шла на Востоке. Сперва с китайцами, а потом с японцами. Тятенька потом и говорит мне: Хватит, Мартинка, лончаку в табуне баловать, бери его, начинай объезжать! Ох, и половил я его, погонялся за ним по степу-то. Но поймал! Стал приучать к седлу, в дроги уже запрягал, месяц, наверное, прошел. Привык. А через месяц от военных разнарядка на волость: мобилизовать тридцать коней четырехлетнего возраста и пригнать табун в Читу. И надо же такому случиться – я с заимки вертался, попался на глаза начальству с Воронком. А конь-то ить бравый был. Кто же такого отпустить. Ну и насели они на тятеньку. А тятенька упрямый был: мобилизуете – так мобилизуйте! Вот его Мартинка прямо в Читу на сборный пункт с табуном пригонить! В неделю собрали табун, тятенька меня и отправил гнать Воронка, мне лет тринадцать, кажись, было. Пригнали в Атамановку – а там коней и солдат не считано: солдаты и кони, кони и солдаты. Только мы отаборились, а по табору уже кричать: где тут бичурские? Бичурские где? – Да тута мы, куды денесся… Солдаты бегуть. Наши, бичурские. А первым – Гурьян, ему сказал уже кто-то. То ли про меня, то ли про Воронка. Вот мы с ним всю ночь и проговорили. Я – как дома, как табун гнали, как Воронка объезжал. Он – как служил, как воевал. Как месяц назад коня под ним убило. Вот его и направил получать нового. Утром я Воронка-то ему и передал, начальство согласилось. Это ить надо такому случиться, Аннушка?! – Никто не думал, не гадал, что он коня для себя выходил, я его успею объездить и на глаза начальству попадусь не ко времени, но к месту, а тятенька не отдаст просто коня в табун, а направит его под моим присмотром…
Согласитесь, почти готовый сюжет для большого рассказа. Главное – не придуманный, а подаренный жизнью. Это было в 1905 году. А через десять лет и деду Мартину придется хлебать солдатскую кашу. Только уже на Западе, в Мазурских болотах.

Любовь Матвеевна! Вторую неделю не дает покоя снимок "Полдник на берегу Тихого..." Это не рядом с тем поселком крабозавода, какой был разрушен цунами в 1957 году? А если рядом, то остров- один из Трех Братьев? Но он на снимке должен быть значительно дальше. Уточните, пожалуйста, если не трудно.

Анна! Оползень был в Долине Гейзеров, это совсем другое место...
Люба! Как ни трудно добираться до вашего берега, до Вилючинска удавалось, а вот на Горелом и до Мутновке, что правда,то правда, побывать не успел. Но зато еще двадцать лет назад разбросал все монеты в Малках. Не находила? Ведь "посев" был щедрым. Наверное, не один камадал поднялся на них - тогда территория была совсем не устроена, а сейчас можно сравнивать с европейским уровнем, Анна не будет спорить. А тогда местность напоминала окраины небольшой бичурской деревеньки или улуса, рядом паслись коровы, телята. Овец, правда, не замечал. Из объектов благоустройства торчало только одно бетоннное кольцо (с кипящей водой), в котором любознательные за три минуты могли сварить яйца. Сохранилось ли оно? И лужа знакома, ванны, говорили, родоновые, валялся в ней. Кто не видел, не поверит, что Ершов в сказке про Конька-Горбунка и молодильные воды ничего не прибавил, ничего не убавил: лужа почти с кипятом (можно находиться не более двух-трех минут), а полуметре - стремительная горная река с ледянной водой. Контрас и эффект поразительные. Особенно для утомленного организма. А еще тогда был свободным доступ к скважине с "Малкинской", сейчас, наверное, за только за деньги... Но не толко этим очаровывает Камчтка. Освобожусь немного, постараюсь рассказать поподробнее об увиденном, поделиться своими впечатлениями

Ну чо сказать? - Бравенькая команда! Дивья! Да и стол достойный для таких орлов и орлиц - скромненький, приличный, без излиществ. Не такой, что накрывали к недавнему юбилею. Но после юбилейного стола да с таким-то соколинным выводком не пора ли новые рубежи намечать, Товарищи? И не в полмиллиона - а уже в полновесный миллион! И не посещений Мотива- а записей в нем! С успехами, земляки! И рекордных вам достижений...

Не ошиб(ил)ся :roll: :!: :?: [b:aaa779d756]ГОЛУБИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ [/b:aaa779d756]- бесценные клады Камчатки! А еще - верные друзья!

Землячка! Клад - это спрятанные, чаще всего зарытые в землю вещи, не взятые владельцем и позднее случайно обнаруженные. Сомневаюсь, что в камчатскую тундру можно что-либо спрятать, зарыть - уж очень она каменистая, особенно на снимке. А вот найти в такой тундре можно все, что угодно, - друзей, грибы, черемшу, ягоды, золото, различную валюту... Кстати, сразу же вспомнился случай. В банке "Крайний Север" я отправлял деньги маме. Банк как банк, обычный банковский офис: солидная мебель, окна операционистов и обмена валюты, на входе, как и положено в банке, - внушительный секьюрити. Белая рубашка, строгий костюм, рация. Только офис этого банка - в Палане, в почти в такой же тундре, как на снимке. Не успел еще заполнить бланк, в офис вваливается коряк. Со Стариковской, где местные ведут традиционный образ жизни.. В малахае, в замызганой кухлянке, тощая бороденка... Вваливается и. сраженный великолепием европейской отделки и шикарной обстановкой, теряется. "Манагер"-консультат вежливо интересуется , чем может помочь клиенту. Клиент еще боьше теряется и невнятно бормочет, что хотел бы обменять валюту. Консультант провожает его к оператору по обмену валюты и вежливо интересуется: Валюты-то много? Клиент смущенно стягивает рукавицу, разжиммает кулак и молча протягивает купюру. Однодолларовую! Немая сцена! - В банке уже привыкли, что богатые иностранцы давно "освоили" тундру и порядком избаловали местных, исполняющих роли проводников и егерей на медвежьих охотах, на рыбалках и других достопримечательностях Камчатки. Поэтому местные часто меняли валюту, а банк солидно зарабатывал на этом. Но редко кто из местых менял меньше тысячи! И в этом случае они уже собрались снять сливки и получить немалый куш. А получили то, что получили....Так что в тундре можно всего ожидать, кроме клада: клады на Камчатке не зарывают - их вывозят с Камчатки! Спасибо за ценную подсказку: после Питера-первого постараюсь проложить свой маршрут до Питеравторого, до вулканов, до океан, в самую далекую тундру...