Удод - птица 2016

Птица 2016

Союз охраны птиц России объявил птицей 2016 года  удода, основываясь на следующих требованиях: это должна быть широко известная,  легко узнаваемая яркая птица.  Это поможет привлечь к её охране как можно большее количество любителей птиц, а не только специалистов.

Удод в наших краях птица обычная. Ему довольно хорошо живется рядом с человеком, он успешно освоил для гнездования территорию населенных пунктов и даже лесные массивы. А исконные территории его обитания – разреженные лесостепи, зачастую выжженные солнцем и вытоптанные скотом. Любит селиться в заброшенных фермах, строениях, заимках. Единственный вид. Ближайший сородич только в Африке – древесный удод. Название птицы происходит из-за его характерного крика: «уп-уп-уп», что закрепилось в латинском названии Upupa Epops.  Звукоподражательно и бурятское название птицы – Бубутун.  Сильнейшим впечатлением детства была моя встреча  с удодом: отец взял меня, тогда шестилетнего, в поездку на мельницу, которая располагалась на Песчанке.  В избе мельника хозяйка достала с огромной русской печи лукошко, покрытое тряпицей: она отдернула её и вынула необыкновенную птицу: оранжевую, с пестрым хохолком и длинным кривым клювом. Хозяйка назвала птицу каменным петушком, но отец сказал по-другому: - «Бубутун…» С той поры бубутун стал сопровождать меня по жизни: он селился где-то рядом, я слышал его по утрам и вечерам, и не было такого лета, чтобы я не увидал своего знакомого то на заборе, то на столбе, то на крыше дома. Любопытный, он терпимо относится к присутствию человека, но стоит заинтересоваться его экзотической персоной, вмиг испугается и улетит. Снимков удода у меня накопилось много, но всё это, как говорят специалисты, было «не то». Снимки пришлось добывать вдали от дома.

Обрывистый берег Хилка здесь уходит прямо в воду, и представляет собой изрезанные временем осыпающиеся  вулканические скалы. Глубокие расселины забиты прошлогодним перекати-поле, а над кручею висят кривые деревца ильмов.  Но и в такой суровой обстановке есть место дикой красоте: повсюду стелятся коврики богородской травы - чабреца, голубеют и желтеют мелкие первоцветы. Примостившись в ложбине и устроив на камни аппаратуру, снимаю панораму Хилка. Хилок тут вьётся причудливой тесьмой, сливаясь и разливаясь множеством проток. Острова, зелень покосов, редкие крики птиц. В небе кружит хищник, похоже, курганник… Тихо смотрю на всё это великолепие, а боковым зрением замечаю присевшего на сухую ветку удода.  Замерев, медленно поворачиваю голову, рассматриваю своего старинного приятеля. Однако у него планы другие: он срывается с места и ныряет в каменную расщелину. Спустя некоторое время появляется вторая половина;  она тоже скрывается там же. Так я стал свидетелем гнездовых хлопот пары удодов на крутом берегу Хилка.

Вернулся сюда к середине июля: удоды вывели потомство, птенцы уже давали о себе знать, появилась возможность понаблюдать за кормлением. Сразу оговорюсь: дело это не простое. И дело совсем не в трудностях съёмки, а в другом. Съёмка птиц на гнёздах в большинстве случаев приводит к гибели выводка. А посему, и в Федеральном законе «О животном мире», и в зарубежных правовых актах оговорены условия работы фотографа и других лиц, занимающихся изучением животных. Простое и верное правило на этот счёт одно:   благополучие объекта съёмки важнее интересов фотографа! К сожалению, бывают и ошибки. Чтобы не навредить птицам, необходимо знать некоторые правила. У каждого вида есть определенная зона доступа человека, зона безопасности. Для удода она может составлять несколько десятков метров. Но стоит перейти за «красную черту», птица начинает беспокоиться, поднимает панику, будоража окружающий животный мир. Такое вмешательство недопустимо и вредно.  В таких случаях  необходимо устроить скрадок: палатку, шалаш, укрытие из травы.  Но сделать его необходимо в отсутствии птицы, а в дальнейшем  не обнаружить себя в укрытии. Скрадок необходимо сделать на достаточном удалении от гнезда, но чтобы получить снимки соответствующего качества, необходимо иметь длиннофокусную оптику. Перед съёмкой необходимо быть уверенным, что твои действия не нанесут вреда.

Укрытие ставлю в сумерках: закрепить палатку на сыпучем склоне невозможно, поэтому приспосабливаю старый деревянный штатив от теодолита, который имеет мощные стальные зацепы-наконечники. Накинув плащ-палаткой, ставлю внутри раскладной стул, а чтобы конструкция не упала с обрыва, привязываю её к выступу скалы. В укрытии будет тесно, но несколько часов просидеть можно. Теперь предстоит убедиться, как среагируют птицы на это сооружение. Рано утром переправляюсь на остров: моё сооружение высится теперь передо мной на том берегу, на обрыве. В бинокль наблюдаю за удодами: летают по очереди; в момент прилета в гнезде слышен отчаянный щебет изголодавшихся птенцов. Летают за кормом на острова, в покосы с периодичностью 3-4 минуты. На скрадок внимания не обращают. Ну что же, теперь надо переходить к следующему этапу. Возвращаюсь к машине, сушу лодку, и тут появляется неожиданная проблема: вверху, у скрадка, вижу всадника на лошади: он внимательно рассматривает моё сооружение, кнутом поднимая плащ палатку. Сигналю, машу руками, давая понять, чтобы уехал. Удоды подняли шум: летают беспокойно, «кшикают», садясь то на кусты, то на выступы скал. Пастух уезжает, и через некоторое время птицы успокаиваются. Кстати, любопытные – одна из проблем при съёмке птиц. Они сводят на нет усилия по подготовке к съёмке и, кроме того, гнездо оказывается «засвеченным», что очень плохо.  Поэтому в большинстве случаев маскирую машину, скрадок и самого себя. На следующее утро с рассветом я в палатке: на востоке появляется апельсиновый диск солнца, и мои удоды начинают трудовой день. Снимаю. Птицы курсируют непрерывно, принося гусениц, жуков, пауков, мух. Особый восторг вызывают у птенцов гусеницы. Однако птенцов я не вижу: они сидят в своей пещерке, и удоды ныряют к ним и молниеносно вылетают обратно. Но по мере нарастания аппетита они высовываются всё больше и больше. Всего их пятеро, сегодня 12 июля и птенцы уже оперились. Съёмка подходит к завершению: я снял момент кормления птенцов, сделал «портреты» родителей.  Солнце поднялось высоко, склон раскалился, припекло и меня. Очередная задача – незаметно покинуть место съёмки; делаю это в тот момент, когда родители у меня на глазах улетели в покосы. Приподнимаюсь вместе с палаткой и перемещаюсь на небольшое расстояние. И так несколько раз. И тут случается небольшое приключение: передвинувшись в очередной раз, отдыхаю. Слышу совсем рядом шорох: осторожно выглядываю и вижу… тарбагана! Массивная его фигурка совсем рядом: таращится на меня, морщит нос, нюхает воздух и скрывается в траве. Удалившись от гнезда на значительное расстояние,  выхожу из палатки. Съёмка закончена, пора домой.

Д. Андронов, член Союза охраны птиц России