Еланский мотив

А могёт онЕ терпеливо ждут последнюю статью, чтоб весь БХ был? А ты тута влес с етим, как его, ...рафтингом-слово-то не нашинское- язык сломать![/quote]
А скоко фотокарточек-то можно? И каки размеры должны быть, а то ить большие?

Анне спасибо! А Молчун вижу не унимацца, сам любит советы давать, а чужих советов не слушат. А надо бы. Кроме того, вижу, любит обзываться, а ведь уважать надо не только себя но и других.

Аня, действительно, ждем последней статьи.А тут, надеюсь, ненароком вклинились страницы из другого репертуара

Молчанову Д... Все, Дим, на грубость нарываешься. Все, Дим, обидеть норовишь... Ты никого в шиту нитку не ставишь - это уже клиника.А если понял анекдот Ivana, значит посыл и адресат был верным.А коль пришол к нашей заваленке. садись на чупурки и неперебивай взослых, жди своего слова. И, пожалуйста, фильтруй базар.

прийдётся ребята из-за етого сямейского вклинивать статью в какое-то сообщение. Сегодня закончу. Ждите и фото выставлю, хоть и не люблю светиться.

Фронтовая память
БОЕВЫЕ ПОДВИГИ КОММУНИСТА

Скуратов Иван Иванович.
Родился в 1920 году. Капитан.
Заместитель командира батальона но политчасти.
НАКАНУНЕ ноябрьских праздников 1944 года районная газета «Ленинский путь» опубликовала письмо из действующей армии.
Оно было напечатано в рубрике «Наши земляки на фронте» под заголовком «Фронтовик Скуратов». В. Муртазин—армейский корреспондент газеты «За Родину», органа 3-ей гвардейской армии 3-его Украинского фронта, сообщает:
Я хочу описать боевые подан ги коммуннста-фронтовика, старшего лейтенанта Ивана Ивановича Скуратова. Он уроженец села Елань Бичурекого аймака. Пусть знают вое его земляки, как он бьет немецко-фашистских захватчиков.
Обнаружив мо письмо в Национальном архиве Республики Бурятии, узнаю адрес И.И.Скуратова. Еду в Улан- Уде, ищу встречи с ним. Как мало осталось в живых авторов солдатских писем и тех, о ком сообщают боевые товарищи. Тем дороже каждая встреча с ветераном, который может дать комментарий к письму о нем самом.
Иван Иванович Скуратов оказался очень живым, легким на подъем человеком Он приветлив, открыт, бодр, несмотря на свои 75 лет и домашние невзгоды, буквально обрушившиеся на него. Не заметила я в нем ни ноты нытья и брюзжания по поводу того, что происходит вокруг, Он трезво и мудро смотрит на вещи. Во время нашего разговора весь был во власти воспоминаний. И ещё ранее о своём недостижимо далёком детстве.
Иван Иванович—сын потомственных хлеборобов. Отец, Иван Флегонтович, красноармеец, партизан, участвовал в разгроме банд барона Унгера. А до того прошел первую мировую войну в далекой Латвии, оказался в Петер-бурге и видел, как встречали Ленина на Финляндском вокзале.
Шли годы. Коллективизация. Отец избран председателем колхоза им. Буденного. Семья была большая, трудолюбивая, но бедная. Всего пять классов закончил старший, Иван. Для продолжения учебы надо было ездить в соседнее село. Но и пять классов по тем временам немало. Иван Иванович улыбается: «Я даже сам шесть человек выучил по ликбезу», С 13 до 18 лет трудился сын с отцом, а в итоге каждого года 100 граммов зерна на трудодень...Boт тогда и поехал Иван в
Бичуру в поисках работы. На счастье, встретил друга отца, Луферта Филимоновича Васи¬льева, с которым тот вместе прошел гражданскую. Должность Васильева была серьезная: на¬чальник инспекции исправительно-трудовых работ при Бичурском НКВД. Это был удивительный человек. До сих пор в Бичуре ходят о нем легенды. Не имея ни одного класса образования, он знал по имени и отчеству едва ли не всех мужчин Бичуры, да и всего района. Доброта, душевность, доверие к людям, а ведь ему по долгу службы приходилось делать то, что сегодня называют страшным словом «репрессии». «Собирай пожитки,—говорил он. — Завтра приду. Только не бегай от меня». И от него не убегали. Луферт Филимонович помог пареньку определиться на работу в милицию. Сначала счетоводом, потом инспектором. Позже он же дал рекомендацию в партию секретарю комсомольской оганизации Бичурского НКВД Скуратову. В ноябре сорокового Ивана Скуратова призывают в армию.
Военную специальность знает прекрасно, освоил ее еще до войны, будучи в кадровой армии.
«И был зачислен в Амурскую Краснознаменную флотилию. Служил краснофлотцем Дивизиона речных бронекатеров на Уссури. В феврале сорок первого из кандидатов принят в члены партии, а вскоре избран секретарем первичной организации команды и по службе выполнял обязанности заместителя политрука.
22 июня нас подняли по тревоге. Перед строем выступил командир дивизиона. капитан III ранга Плотников. Война... Мы стояли на границе. Через реку виден китайский город Ху Toy, где японцы уже Вели подготовительные работы для наступления. Ночью река освещалась. Начались напряженные поенные будни. Многие мои земляки: Слепнев Степан Иосифович, Дульский Владимир Куприянович, Будников Иван, Гармаев Санжи — стремились на фронт, писали рапорты об отправке и действующую армию.
И вот мы и пути. Везли быстро: за 10 суток от Хабаровска до Шуи Ивановской области. Зеле¬ая улица... Настроение высокопатриотическое: ни паники, ни уныния. Не пугали неизвестность и тем более дорожные необства. Двухъярусные нары без постели (спали на шинелях), буржуйка посреди вагона. Дрова собирали на остановках по дороге. На зиму глядя, нас не успели переобмундировать по-зимнему. От морской формы осталась тельняшка. Выдали ботинки, обмотки, шинель, ушанку и байковые перчатки с отдельным указательным пальцем. На короткой формировке—стрельба в условиях, приближенных к боевым. Выдали автомат—и стокилометровый марш до передового края. Час шагаем, 15 минут отдых. За сутки преодолели. Вот и передовая.
После первого же боя имя коммуниста Скуратова стало известно всей нашей части.
Утром на рассвете должен быть первый бой. Я старший сержанту и меня назначили помком-взвода батальона автоматчиков. Завтра должны были сыграть «Катюши». Нашей бригаде дано задание: прорвать немецкую оборону, продвинуться в глубь. Придали три танка. Они нас завезли в тыл на полкилометра. Немцы открыли яростный огонь. Танки развернулись и ушли. Шквал огня остановил и нас. Днем этого же дня командир Осипов приказал: «Помкомвзвода Скуратов, завтра обеспечьте наш правый фланг. Там неподалеку наши — стрелковый батальон бригады, ты будешь замыкающим». Рота развернулась в цепь и но глубокому снегу, по кустарнику, почти в темноте: «Впере-е-д!». Везде стрельба, бежим, падаем, снова вперед Кажется, прошли и удерживаем свой фронт, но где ж тут наши, которые справа? Ни¬кого нет!. Может я на ходу далеко откинулся влево? Наступило утро. Кругом сплошное молоко тумана. Не могу понять, где нахожусь, в какой стороне немцы?
Вдруг по мне фашистские ав¬оматчики открыли огонь трассирующими пулями. Голову нельзя поднять. Упал. Окопался в снегу до земли. Они по мне лупят. У меня за спиной вещмешок с запасом продуктов на сутки, котелок. Этот мешок на фоне снега—мишень для врага. Позже посмотрел: в котелке две пробоины. Лежу, не двигаясь, в снежной ямке. Два фашиста-автоматчика прекратили стрельбу и медленно двинулись в мою сторону, видимоЮ считая, меня убитым. Время от время стреляют короткими очередями по сторонам. очередями по сторонам. Они были так близко, что в мозгу билась только одна мысль: убьют или. попытаются взять в плен. Плен... Ни за что. А если побегу, уложат.
Оставалось одно: обхитрить их, призвав на помощь всю свою выдержку и самообладание. Лежу, не дыша и не двигаясь. Они метрах в пятнадцати. У меня две гранаты наготове и враг на прицеле автомата. Тут я и ухнул: выпустил целый диск и одну гранату вслед. Взрыв—и тишина. Услышал, что где-то далеко стреляют. Немцы лежат, и я лежу. Тихо. На всякий случай метнул в их сторону вторую гранату. Вставил второй диск с патронами в автомат и решил подполз¬и ближе. Лежать уже не мог: окоченел. Подползаю—-две фигуры врага. У одного автомат отбро шен в сторону дулом в снег. Другой бился в предсмертных конвульсиях. Схватил я трофейный автомат и рванул на звук стрельбы к своим. Я действитель но. в пылу боя оторвался от своих и в тылу немцев наткнулся на их дозор. Дошел до своих, а они: «Мы уж перекрестились. Думали, ты убит. А автомат-то откуда?»-—«Да вот немцы дали пострелять». От пережитого на юмор потянуло.
Это был мой первый бой. Тогда, перебирая в памяти это г день, я сделал для себя выводы. Хладнокровие, спокойствие, уме. ние оценить обстановку, терпение—не последние качества для бойца. Одной силой и смелостью противника пробираемся днем, по пашне. Бороздой доползли до первой траншеи. Никого нет. Идем гуськом.
Впереди солдат Дмитриепко. И в первой же колее траншеи обнаруживаем в ячейке немецкий полевой телефон. Поднимаю трубку: идут рабочие сигналы. О-о-о! Надо ждать. Быстро рассредоточились, укрылись.
У нас на наготове: веревка, плащ палатка, чтоб спеленать его, и пакля для кляпа. Идет! немец-связист. Мгновенно обезору жили и волоком в расположение своей части. Вслед открыли огонь, но мы добрались благополучно. Позже узнали: немец, рядовой, сказал, что их на одном километре по фронту всего 10 человек. Остальных оттянули на другое направление, где готовилось наступление. Указал «язык» и направление. Сведения эти были ценными, и разведчики получили награды. Я был на гражден орденом Красной Звез¬ды. Позже получу второй орден Красной Звезды.

Скуратов командовал двумя подразделениями. Его бойцы уверенно шли вперед. Немцы предприняли контратаку. Скуратов приказал своим бойцам: «Отбить контратаку! Ни шагу назад!». Атака была отбита. Враг понес большие поте¬ри в людях и технике. В этом бою тов. Скуратов лично унич тожил 30 гитлеровцев.

Август сорок четвёртого года. Полк форсировал Вислу. Основной удар готовился в районе Сандомир. Этот плацдарм вошел В историю Отечественном ВОЙНЫ, Гитлеровцы считали, что наши войска не смогут преодолеть та¬кую мощную водную преграду. Правее Сандомирского плацдарма готовился отвлекающий удар в районе деревни Дородка. Это было поручено нашему стрелковому батальону 971-го стрелкового полка под командованием майора Мичутина. Мы первыми переправились через реку и на ее правом берегу захватили плац дарм,, небольшую безымянную высотку. Командир полка полковник Мещеряков приказал удерживать высотку «любой ценой», так как, если ее займет противник, то станет хозяином местности и прямой наводкой начнет бить из орудий по переправе. Мы окопались с трех сторон. За спиной была Висла. Ясно было, что фашисты попытаются сбросить нас с высоты и утопить в реке.
Все еще было впереди, а у нас уже большие потери: погибли почти все офицеры. В ходе наступления тяжело ранен командир роты старший лейтенант Ильиных и командир пулеметной роты старший лейтенант Родккх (иркутянин). Из двух рот осталось около сорока человек, измученных, усталых Высота каменистая. Пока мы ее взяли, обувь—при итивные сапоги с верхом из плащ-палатки и прорезиненными передами—порвалась. На войне самое большое неудобство—плохая обувь. Некоторые наши снимали с убитых немцев да и своих сапоги. Я почему-то не мог. Какую-то мешковину вместо голенищ намотал, след—лоскут плащ-палатки—обмотал телефонным проводом — обулся, короче. Одежда тоже истрепалась. Это только в кино в новеньких гимнастерках в бой идут. Как парторг принял на се¬бя командование тем, что осталось от двух рот, и залег к стаи ковому пулемету.
Вечереет. Закат. Водная глядь. Кажется, слышно, как шумит внизу неубранный ячмень. Лощина, несколько домиков, но жителей нет: здесь проходит передовая линия обороны противника. И вот она, первая атака. Командую: "Подпустить ближе! Стрелять только по команде." Наконец: «Огонь!». Мы огонь— и они, Мы сильнее -и они сильнее. Свинцовый дождь с обеих сторон. Немцы откатились. Наши два станковых пулемета нагрелись. Хорошо, что был запас патронов и гранат. Через некоторое время начался 10-минутный артобстрел наших ПОЗИЦИЙ противником и снова атака.
Поздний вечер. Обманчивая тишина. Доклады паю по рации: «Пока спокойно». И слышу нарастающий шум и лающие голоса немцев. Ракета осветила окрестность. Я у пулемета, там, откуда вероятнее всего ждали фашистов. Так и есть. Четыре раза за эту ночь отбивали атаки, пока немцы не откатились. Со мной рядом был санинструктор старшина Леонид Тельнов. Он подносил патроны, перевязывал раненых. За этот бой его представили к ордену Красного Знамени. Он получил его в госпитале, в самом конце войны. В Германии отважный боец погибнет при налете вражеской авиации.
Лишь к утру к лам пришло подкрепление, переправился запасной полк. С ним мы продви¬нулись в глубину около километ ра. Основную задачу наша дивизия выполнила: большие силы противника были отвлечены от мест основного тактического замысла нашего командования. Подступы к высоте были усеяны трупами фашистов. Я был донен (это случилось на третьи сутки боя) но слышал, как бойцы докладывали командиру: «Наш парторг тут поработал».
В дивизионной газете об этом писалось:

В одном из недавних боев во главе подразделения тов. Скуратов отразил несколько яростных атак противника. С группой смельчаков он остался в тылу у врага. Умело организовав круговую оборону, они отразили несколько атак противника. Бойцы удержали важною высоту до прихода своих частей. За героические действия в бою старший лей тенант Скуратов представлен к награждению орденом Ленина.
Много подвигов совершил ваш земляк, много можно было написать о его героических делах, о нем храбром, мужественном войне, закаленном в боях за нашу Советскую Родину.

Я был ранен осколком в голову, а второй осколок проник в корень левого легкого. До сих пор ношу его в себе. Два месяца находился па излечении в госпитале в польском городе Красник. Направляли в тыл, па Родину, для лечения. Но хотелось дойти до Германии. Осколок зарубцевался и можно опять в строй.
Догнал своих, воевал в том же полку. Наши уже перешли границу Германии. Войска 1-го Украинского фронта приближались к Берлину. Наша 13-я армия форсировала Одер, уничтожила немецкую группировку. Меня (я был в звании капитана) назна¬чили заместителем командира стрелкового батальона по политчасти. Мы знали, в эти дни Геб¬бельс выступил по радио перед немецким пародом: «Русские не пройдут Одер», Он заверял, что немецкая армия получила новое сверхсекретное оружие, которое остановит русских. Но Одер был форсирован.
Я в числе других был награжден орденом Красного Знамени. Впереди г. Бреслау.
Нет, наверное, ничего труднее, чем вести бои в условиях города. На открытом месте легче. Немцы рассчитывали на победу с помощью фаустпатронов. Но мы при захвате Бреслау обнаружили в складах эти термитно-осколочные зажигательные снаряды. У них мощное убойное действие. Температура в момент разрыва достигает 3-х тысяч градусов, и снаряд буквально прилипает к броне танка, пробивает метровую кирпичную стену. Но наши инструкторы разобрались с этим оружием и научили им пользоваться. В бетонных хранилищах, под землей, было достаточно этих снарядов. Начались уличные бои в Бреслау. Эта крепость была опорой немцев на нашем пути к Берлину. Бились за каждый дом. Что дом! За каж дый угол в завалах полуразру¬шенных зданий. Мы на первом этаже, они на втором или в подвале, рядом. Только 8 мая (Бер¬лин был уже взят) наша армия покончила с немецкой групнировкой под Бреслау. В мае сорок пятого за успешное выполнение заданий командования я получил орден Отечественной войны,.
Здесь мы узнали о капитуляции. Описать этот день невозможно: радость, объятия, слезы, салют, обещания писать друг другу. А у меня захрипели легкие. «Покой и хорошее питание», —заключил врач. Опять госпиталь, после чего «годен для прохождения службы в Союзе», На¬правили в политсостав ЗабВО. На три дня—по дороге в Читу —разрешили заехать домой, в Елань. С тяжелым сердцем уезжал из дома. Голодала семья, бедствовала деревня—слов нет.
А меня кидало по новым и новым назначениям. Шилка, Заместитель начальника военно-продовольственного пункта. Мы принимали прибывших демобилизованных воинов. После демобилизации в конце 46-го года через военкомат направляют в Закаменск на службу во внутрен ние войска МВД. До 1953 года был заместителем командира дивизиона по политчасти. 11 лет работал в исправительно-трудовом учреждении. Уже будучи на пенсии трудился преподавателем НВП в школе № 17. Мне 75 лет. По мере своих сил продолжаю работать в штабе ГО г. Улан-Удэ стрелком ВОХР.
Оглядываюсь назад... Что вспоминается? Лица друзей—живых и тех, с кем мы навсегда простились на дорогах войны. Редкие письма из дома. Высоты, города и реки... Приказы. Голос Левитана. Речи Сталина: многие фронтовики до сих пор помнят их. И не хочется думать, что жертвы фронтовиков и тех, кто ковал победу в тылу, были на¬прасны. Нельзя допустить, что бы у нас украли кровью завоеван ную победу»,.
Майор в отставке Иван Иванович Скуратов воевал на трех фронтах: Калининском, 1-м Белорусском, 3-м Украинском., Четыре раза был ранен, дважды тяжело. 25-летний капитан вернулся с войны с пятью боевыми наградами: двумя орденами Отечественном войны I степени, двумя орденами Красной Звезды. А вот орден Ленина, к которому он был представлен на Висле, Иван Скуратов не получил. Там, наверху, видимо, посчитали много,.. Пришел ему тогда орден Красного Знамени
1995 г.
Нелли КОРОБЕНКОВА.

29 мая 1999 г. БХ

Классно!!!
Л.Новокрещенных (да и другим еланцам) -- вы "..за день ТАК накувыркаетесь..",что придя домой,ничего ,кроме моих постов не видите!
Конфуций в своё время сказал:"Не так обидно,когда люди тебя не понимают;очень же обидно,когда ты людей не понимаешь."

P.S. Больше не буду прерывать ваши прения!

автор Иван 1992г. Литва

Иван, я правильно фамилию написала?
Если что скажешь, я подредактирую.
Вот забора у сосны не помню.

Дмитрий, ты паря не вздумай уходить, я тута кому фото готовлю? Ить сам же просил! Вернись! кто нас подогревать будет? Даже как-то не интересно стало! Давай выходи к нам на завалинку фото смотреть! Потом впечатления скажешь, ну хоть мне лично!