Пеструшка

   Корову звали Пеструшкой. Она и впрямь была пёстрой! Каких только мастей не намешали в её кровь предки, коих она и знать-то не знала. Федька смотрел на корову и удивлялся: в закатном солнце её бок горел как апельсин, что был нарисован в букваре. А вчера был дождь, и бок смотрелся бурым. А вот белая голова - она всегда белая, хоть в какую погоду. Глаза у Пеструшки были голубые, он приблизил свой глаз к коровьему, но она на поняла Федькин интерес и мотнула головой.

   - Пеструша, Пеструша, позвал он примирительно и стал чесать её за ухом. Ухо было большое и крепкое, оно настороженно поднялось – с подойником во двор зашла Ульяна, Федькина мать.

  - Дым надо, мухи не дадут подоить, крикнула она девчонкам, старшим сёстрам Федьки, и те стали гоношить дым. В дырявое ведро положили шевяков и чиркнули спичкой. Потянуло пряным ароматом горящего навоза. Ульяна ногой подвинула ведро под брюхо корове и села на табурет, сделанный из таловых ветвей. Сиденьем на нём служили сыромятные ремни, клеткой приколоченные сапожными гвоздями. Еще до войны его сделал Роман, в тот год, когда Пеструшка отелилась впервые.

  Тугие струи молока звенели о дно подойника, у Федьки эти звуки вызывали восторг – он смотрел в подойник, и звуки становились всё тише – пена росла над молоком, и он сглотнул слюнки. С общего двора вернулись Федькины братья - лето они работали в бригаде на разных работах, устало присели на предамбарник. Откуда-то, зевая и держа хвост трубой явился кот Борька. В это момент не хватало в семье Ульяны только старшей дочери, осенью вышедшей замуж на Заводскую улицу. Краем глаза она видела всех, и сыновей, и девчонок, и кота, и знала - все ждут пеструшкиного молока.

  - Мама, а почему Пеструшка всегда жуёт? – спросила самая младшая сестра, Лида.

  - Дык коровы всегда так… Днём едят траву, а ночью отрыгивают и жуют…

  Корова прядала ушами, отгоняя мух и дремала. Изо рта у неё струилась тонкая прозрачная слюна, а к носу прилипла сухая травинка. Федя осторожно снял её, но корова беспокойно переступила задними ногами.

  - Федька, не мешай, не лезь к корове!  - беззлобно буркнула Ульяна.

   Она сжала коленями подойник, помяла вымя и уже слабыми струйками закончила дойку. Все ушли в дом, а с коровой остался Федька. Он открыл ворота– там, в глубине огромного тёмного навеса под названием завозня жила Пеструшка. Завозня когда-то служила совсем другим целям   – тут стоял «подвижный состав» свёкра Ульяны - телега, шарабан и рессорка. В коллективизацию всё это добро переехало в колхоз, и завозня опустела. А перед войной не стало и свёкра. Федька про это знал по рассказам матери, и простодушно удивлялся Пеструшкиным хоромам. Он позвал корову, но она не тронулась с места – закрыв глаза, жевала жвачку. Он сдёрнул граблями с палатей клочок прошлогодней зелёнки – похрустеть корове ночью и пошел в дом.

  А в доме уже зажгли лампу. Дом этот, пятистенок, казалось, испокон стоял тут, на узкой и пыльной улочке. И хоть старый, а всё ж в восемнадцать венцов, до окон не дотянешься. А прямо в улицу гора видна, а подале - гребень утёса торчит, и как на гору посмотришь, глаз за утёс цепляется. А под горой – могилки - кресты, оградки штакетником голубеют. Зелёные огороды, канавы блестят, да солнце. Хорошо и уютно жить в Тюрюхановке - надёжно, как в крепости. Словно знал свёкор, когда строил, что годится этот дом в лихую годину его внукам, защитит и обогреет.

  Процеженное молоко Ульяна разлила по кружкам, остатки вылила в крынку и подняла на печь – скиснет на сливки и творог.

  Сели ужинать. К молоку Ульяна поставила чугунок картошки, отрезала по ломтю хлеба.

   Так закачивался почти каждый день в этой большой, но обезглавленной войной семье. Роман пропал без вести в середине 44-го, когда уже гнали немца, и когда затеплилась надежда на скорое окончание войны. Он просто перестал писать, а на запрос военкомата ответили кратко: «Нет сведений». В 1945 году, перед Победой, пришло извещение: «Пропал без вести». Весть горькая, но всё же дающая хоть какую-то надежду, что вернётся, хоть какой – раненый ли, калекой ли… А надежда, она пробуждает думы: ночью, ворочаясь в постели, Ульяна воображала всевозможные варианты судьбы своего мужа. То ей кажется, как над ним разрывается бомба, то видит ясно, как выскакивает он из окопа, а в это время летит вражеская пуля и убивает его. То видит, как засыпало его в землянке, и никто не знает, где. А еще ей кажется, что бродит она по коридорам госпиталя, пропитанным болью и лекарствами, и зовёт его, а его нет…И невмоготу ей станет, подойдет в темноте к окошку, прижмется лбом к холодному стеклу и смотрит во двор. А в заборе в плахах щель, и кажется, что кто-то стоит у ворот, а зайти не может. Но пусто у ворот, лишь ветер шумит по крыше, да по заборам.

  А осенью потерялась Пеструшка. Не пришла вечерней зорькой, не тронула заложку ворот, не стукнула рогом в калитку. Ждали, глаза проглядели, впотьмах дошли до колхозных ворот – нет Пеструшки. Утром искать стали всей семьёй, обошли ближние поля, овраги да лога. Старшие ребята взяли на общем дворе коней, объехали дальние урочища, переплывали на острова. Как под землю провалилась Пеструха. Ходит по двору Федька, то за грабли возьмётся, то за вилы, да тут же и бросит – нет во дворе Пеструшки.

  Пошла Ульяна к председателю колхоза, тот, хоть и знал её беду, все же выслушал, подвинул бумагу, чернильницу, заставил писать заявление. А как написала – сложил вчетверо и положил в карман. Так, вроде, всё и забылось.

  Кое-как пережила Ульяна с ребятишками зиму, в тот год еще и с дровами беда была, худыми телами дети жались к чуть тёплой печке, голодные и осиротевшие без коровы.

  А в один из весенних дней остановилась у дома Ульяны полуторка, и молодой милиционер крикнул:

   - Собирайтесь, ехать надо, опознание проводить, возможно нашли вашу корову.

   Забралась Ульяна в кузов, и Федька с ней, а там еще несколько горемык, таких же, как и она, притулились.  Приехали на Большую улицу, к высокому дому, ворота открыты, а на чурке бородач сидит. Пожилой милиционер ведёт допрос. Пришли понятые, приставили к дому лестницу, молодой милиционер полез на вышку. С грохотом стали слетать оттуда коровьи шкуры, свёрнутые в конверты, уже засохшие и покрытые пылью. Подошедшие мужики с трудом разворачивали их и спрашивали, мол, узнаёт ли кто свою корову?  Страшно Федьке, прижался к матери, схватился за юбку, насупился. К ногам Ульяны упал тяжелый свёрток, и мужики развернули то, что когда-то было коровой. Рванулся Федька, заревел:

  - Пеструшка!!!

  Обняла Ульяна Федьку, прижала к себе, зарыдала…

  Во двор въехала полуторка, в неё побросали шкуры, а хозяев убитых коров попросили подписать протокол опознания. Так раскрылась тайна исчезновения Пеструшки. Негодяем оказался уставщик, человек жадный и ради наживы пошедший на гнусное преступление. Надо сказать, что уставщиком он тоже стал в силу своей жадности. Кое-как освоив церковную грамоту, правил он требы ради денег, совершая ошибки в богослужении, перевирая и забывая молитвы. Сообщество старых уставщиков-беспоповцев открестилось тогда от своего «коллеги», и предало его анафеме. Судьба его была печальна. Отсидев восемь лет за кражу коров, по одним сведениям, сгинул он где-то на Севере, а по другим – прикончили его в лагере уголовники.

  А вскоре Ульяну вызвали в правление колхоза, как передали, «по двум вопросам». Председатель, кряхтя и дымя папиросой сообщил, что на заседании правления колхоза решили выдать Ульяне выбракованную тёлку, а какую – пусть решит зоотехник, Иван Матвеевич. А по второму вопросу Ульяне предложили работу нянечкой в колхозном детском саду. Вот с такой вестью и встретили Ульяну дома.

  За тёлочкой поехали на МТФ, где и встретились с главным зоотехником. Он провёл Ульяну и мальчишек в большой двор, где находился молодняк. Показав пальцем на пёструю телку, он сказал:

  - Ну вот, выбраковал…, забирайте!

  Федька подошел к тёлочке, удивительно похожей на Пеструшку, и протянул ей свою ладонь. Телушка лизнула Федькину ладошку и вдруг мягко прикусила её, он испугался и отдёрнул руку. Все засмеялись.

  Ульяна, благодаря Ивана Матвеевича, как бы вскользь спросила, а что в ней бракованного-то?

  А Иван Матвеевич хитро улыбнулся и ответил:

 - Пятно у ней на боку, красное!

Д. Андронов