История эта началась давным-давно, когда я был мальчишкой. Мой отец в те годы ездил по работе на небольшой кирпичный завод, расположенный в местности Бухтуй. Недалеко от дороги располагались огромные сараи для сушки кирпича, а глину толкал трактор прямо с пригорка. На берегу ключа стоял дом, где обедали рабочие и жил сторож. Неподалеку протекала Бичурка, и местность была очень живописная. Летом прямо за сараями люди брали ягоду – землянику, черную и красную смородину. Отец постоянно брал меня с собой в поездки и часто, у костра, я бывал свидетелем удивительных рассказов работающих на заводе людей. Именно тогда я узнал, что в давние времена, километрах в 15 от Бухтуя, жил старый монах-пустынник. Жил он в урочище Орлам не то в келье, не то в пещере. Больше я ни каких подробностей не запомнил, а, может быть, их и не было. Позже, в 70-ые годы, рассматривая в Бичурском лесхозе лесопожарную карту, я узнал, что эта местность называется Варлаам. В последующие годы я часто бывал в этих местах, и меня постоянно волновали вопросы: кто был этот человек, какова его судьба, что заставило его поселиться в этих местах? Увы, кого бы я ни спрашивал, никто ничего не знал. Пелена забвения надежно укрыла таинственного монаха. Я расспрашивал старожилов тех мест Перелыгина Федора Терентьевича и его брата Андрея Терентьевича, что им известно о монахе, но, увы, сведения крайне скупы: да, старики сказывали, жил в верховьях Малой Бичуры монах, собирал средства на строительство монастыря, звали Варлаамом. И всё…    Прошли годы. Недавно я снова побывал в этих местах, и снова подивился выбору старого монаха: зажатая в узком распадке речка Бичурка шумит-гремит на валунах, парит даже в жаркий летний день; кругом глушь и безлюдье и тайга, тайга.… И мне подумалось: наверное, только они, леса да вода, да дикая птица знают Варлаама, видели и слышали его голос, его молитвы…    {mosimage}       Однако, уважаемый читатель, я уже достаточно тебя заинтриговал, и пора приступить непосредственно к делу. Будучи на курсах повышения квалификации в г Улан-Удэ, я рылся в Интернете – искал информацию для выпускной работы. Перебирая ссылки, я случайно увидел имя Варлаама Чикойского. Открываю статью и глазам не верю: Преподобный Варлаам Чикойский, Сибирский, жил в чаще глухого леса между Чикоем и Хилком, миссионер, строитель и организатор монастырей. Все, что я расскажу дальше, будет пересказом той информации, что я нашел в Интернете об удивительном человеке Варлааме Преподобном.      Василий Надежин          Василий Федотович Надежин, в иночестве Варлаам, родился в 1774 году в семье Федота и Анастасии Надежиных в селе Мерисиве Лукьяновского уезда Нижегородской губернии. Происхождения они были самого простого – из крепостных крестьян графа Петра Воронцова. Василий был женат на Дарье Алексеевой, тоже крепостной, однако детей у них не было, поэтому они принимали на воспитание сирот, согревая их теплом семейного очага. Василий самостоятельно выучился грамоте, писал церковными литерами, подписывался тоже по церковному. Семейная жизнь Василия Федотовича продолжалась недолго. Однажды он исчез неведомо куда, и поиски его ни к чему не привели.    В 1811 году Василий Надежин объявился в Киево-Печерской Лавре в качестве богомольца, но отсутствие у него паспорта привело к тому, что его, как бродягу, сослали в Сибирь. Безропотно покорился он судьбе, и ему предстоял долгий путь на поселение. Прибыв в Иркутск, Василий Надежин получил назначение далее за Байкал, в деревню Малокударинскую, Урлукской волости Верхнеудинского уезда, где и был приписан. На месте своего водворения будущий подвижник обнаружил стремление к благочестивой жизни и удалению от мирских соблазнов. В Урлуке он нанимается сторожем в Богородице-Казанскую церковь, много молится, служит трапезником в Малокударинской Покровской церкви, а затем церквях Кяхты. Обязанности свои исполнял он исключительно старательно и добросовестно и был замечен известным кяхтинским священником отцом Аетием Разсохиным, который и благословил Василия «оставить мир ради трудов во славу Божию на поприще пустынножительства»    Для своего будущего подвига Василий Федотович выбрал глухое место в чикойской тайге, где зеленые сопки напоминали Афонские горы; он поставил там большой деревянный крест и в полутора саженях от него срубил келью. «Здесь начался его тернистый путь ко спасению, полный молитвенных трудов, телесных утеснений, смиренного богомыслия…» (Сейчас это место по Малой Бичуре называется «Монах»- А.Д. )           Преподобный Варлаам Чикойский     Почти пять лет прожил в полной безвестности Варлаам в своей пустыни. Холод и зной, голод и разбойники, соблазны прежней жизни, но все это «препобеждал отшельник силой молитвы и благодати Божией». Но скоро молва об отшельнике разнеслась по окрестным весям, и потянулись к нему люди, в надежде получить назидательное слово. По прошествии нескольких лет отшельнической жизни Бог наградил Василия Федотовича даром слова, и настолько проникновенным оно было, что никто не уходил от него неутешенным, а кое-кто и оставался, чтобы не покидать его более. Так образовалась община, в которой стали бывать люди разных сословий, в том числе из Кяхты. В 1826 году в пустыне усилием кяхтинских граждан была возведена часовня, а рядом было построено девять келий, по числу поселившихся. Так как священника в пустыни не было, то Василий Федотович, как самый грамотный, читал ежедневные молитвы, Псалтырь и акафисты.    Но вскоре мирная жизнь пустыни закончилась: Василия Федотова арестовали, в обители учинили обыск. Несмотря на вынесенное ему наказание, ссылку в Сибирь, он все равно числился в розыске, а теперь полиция его без труда обнаружила. Эта новость ошеломила всех его почитателей. Все знали его как добропорядочного человека, а кяхтинское купечество помнило его беспорочную службу трапезником (церковным сторожем), и также все знали, что скрывался он в чикойских горах исключительно с целью спасения души. Граждане Кяхты решили ходатайствовать перед мировым судьей, и их хлопотами дело было передано на рассмотрение епархиального начальства. Василий Надежин был вытребован в Иркутскую духовную консисторию, где преосвященный Михаил II (Бурдуков) сам испытал нравственные качества и духовные убеждения пустынножителя. Архиерей не нашел ничего предосудительного ни в образе мыслей ни в его поведении, и даже наоборот, трудам подвижника на ниве Христовой было предопределено блестящее развитие.    С легкой руки архиепископа Михаила в судьбе Василия Надежина началась новая жизнь. Убедившись в благочестивости Василия, архиепископ порекомендовал настоятелю Троицкого Селенгинского монастыря иеромонаху Израилю постричь Надежина в монахи, что и было сделано 5 октября 1826 года, с наречением ему имени Варлаама. Пределы Чикойских гор в те годы населяли буряты язычники, православные и раскольники (старообрядцы) поповцы и беспоповцы.    В этих условиях была крайняя нужда в миссионерах и новонареченному монаху Варлааму предстояло проделать на этом поприще огромную работу. Скит, организованный Варлаамом, был передан в подчинение Троицкому Селенгинскому монастырю. Таким образом Чикойский скит был преобразован в миссионерство без прихода на деньги казны.Однако несмотря на кипучую миссионерскую деятельность Варлаама священником он не был, а, значит, и не мог совершать церковные обряды.    Так продолжалось до весны 1825 года, когда архиепископ Михаил вызвал Варлаама в Иркутск, где, после соответствующих обрядов, 25 марта, на день Благовещания Пресвятой Богородицы, был рукоположен в иеромонахи. « Щедро расточая духовные дары, которыми награжден был от Господа отец Варлаам, обращал к вере людей разных наций, различных званий. Были среди обращенных и сосланные в Сибирь образованные неверы, были и язычники, а также мусульмане и иудеи. Часто обращения в православную веру сопровождались явленными чудесами над крещаемыми. Предание хранит память об одном из таких эпизодов.    В одном из ближайших к пустыни улусов жила шестидесяти- двухлетняя бурятка Кубун Шебохина, несколько лет считавшаяся сумасшедшей. Прослышав о пустыни, о крещении многих бурят, она, в тайне от мужа и детей, бежала туда, но по дороге была поймана. Несмотря на неудачу, в январе 1831 года она предприняла другую попытку. Босая и полураздетая, в жестокий мороз, вновь бежала Кубун из улуса и снова была поймана. Но на этот раз крестьяне, узнав о ее желании идти в Чикойкий скит, сами привели ее к отцу Варлааму. Здесь она открыла ему желание стать христианкой. Отец Варлаам не стал спешить, но испытал ее и после недолгого оглашения крестил с именем Анастасия. Тотчас по крещении пришла она в полный разум и совершенно здоровой вернулась в свой улус.»    Но не все было гладко. На Варлаама начались гонения, которые организовал игумен Израиль. Посыпались проверки, комиссии. Так как игумен нарушил церковный устав, был поставлен вопрос о статусе скита, благодаря поддержке нового владыки Иркутской епархии Нила. Скандал с игуменом оказался кстати, и вскоре на доклад обер-прокурора его императорскому величеству была наложена резолюция: «...причислить скит, учрежденный в Верхнеудинском округе в Чикойских горах, к разряду заштатных монастырей». В соответствии с этим положением основатель скита отец Варлаам был признан в звании строителя. Звание это как нельзя лучше определяло вид деятельности, на которой в то время особенно сосредоточился отец Варлаам.    Началось бурное строительство монастыря, который расположился в 7 верстах от деревни Урлук; он стал любимым детищем владыки Нила, всемерно помогавшего Варлааму. Не остались в стороне и граждане, жертвовали кто сколько мог, а купец первой гильдии Немчинов Ф.М. пожертвовал значительные средства. Стараниями кяхтинского богача Николая Матвеевича Игумнова в каменном этаже соборного храма был сооружен придел во имя апостола и евангелиста Матфея.    «Так, крестьянин Куналейской волости Авраамий Осколков пожертвовал двуставную мукомольную мельницу с двумя амбарами. Щедро и обильно благотворительствовал обители купец первой гильдии Иван Андреевич Пахолков. Его усердием в монастыре были построены ограда, дорожные лестницы, тротуары — для жизни монастыря, расположенного на вершине крутой горы, деталь не маловажная. Он же позаботился о строительстве скотных дворов, амбаров, кухни, новых келий (старые по причине ветхости и «неблаголепности» по распоряжению владыки были снесены). Своей супруге Анне Андреевне перед смертью он завещал вложить в Московскую сохранную казну пятьдесят тысяч рублей ассигнациями с тем, чтобы проценты с этой суммы ежегодно выдавались в пользу Чикойского монастыря, в котором он завещал похоронить себя. Из двора его императорского величества обители была поднесена икона Спасителя, переданная через статс-секретаря от государыни императрицы Александры Федоровны.    За делами хозяйственными не ослабевал подвижник Варлаам и в проповеди на ниве Христовой. Бывая с требами в домах старообрядцев, отец Варлаам завоевал у них большой авторитет, что послужило делу открытия единоверческих храмов. Преосвященный Нил со дня восшествия на Иркутскую кафедру был преисполнен особого рвения в обращении раскольников и просвещении инородцев. Одним из безусловных признаков доверия старообрядцев к отцу Варлааму было то, что они без тени колебания отправляли своих детей в организованное в Чикойском монастыре училище. Отец Варлаам сам обучал их грамоте и чтению молитв. Трудно было и представить более действенное средство для воспитания детей раскольников в духе подлинной веры.    Закрепляя успех проповеди единоверия, отец Варлаам обратил свой взор и на соседние волости. Здесь он оказался не одиноким миссионером, а сотруженником архимандриту Даниилу. Вместе они проповедовали в Куналейской, Тарбагатайской и Мухоршибирской волостях. Всюду, во всех селениях, где только успели побывать миссионеры, обнаруживалось отрадное движение к единоверию. Так, например, в Куналее и Куйтуне упорство раскольников дало трещину. Жители поселков как бы разделились на три партии. Одни соглашались принять священника при условии, что он не будет зависим от епархиального начальства, другие соглашались принять единоверие, а третьи упорствовали.    Труды миссионеров увенчались успехом — миссия успела учредить два единоверческих прихода: в селе Бичуре Куналейской волости — с церковью Успения Божией Матери, и в селе Тарбагатае - в честь святителя Николая. Всего за время миссионерских трудов отцом Варлаамом было обращено до пяти тысяч душ и устроено несколько единоверческих церквей. Во многом этому способствовала его личная подвижническая жизнь, простота его убеждений. В 1845 году Святейшим Синодом он был представлен к награждению золотым наперсным крестом.   В том же 1845 году старец Варлаам почувствовал в себе крайний упадок сил, но продолжал трудиться. В январе следующего года он еще успел совершить поездку по селениям Урлукской волости, но это скорее походило на прощание с паствой собранных им воедино под управление Господне. В обитель из поездки он вернулся больным. 23 января, на семьдесят первом году жизни, напутствованный святыми Таинами, предал он дух свой в руце Божии на глазах у чикойской братии. По отпевании его тело было погребено против алтарного окна с южной стороны придела Божией Матери. Над могилой впоследствии был сделан кирпичный памятник с чугунной плитой.    По смерти преподобного Варлаама почитатели его памяти стали по крупицам собирать свидетельства о его земной жизни. Многое из открывшегося им было до времени сокрыто и только теперь явилось миру. Так, из писем матушки Елпидифоры, игумении Казанского монастыря в Касимове Рязанской губернии, стало известно, что еще в пору странствий по святыням России будущий пустынник Чикойский встречался с преподобным Серафимом Саровским. В письме отцу Варлааму от 15 января 1830 года она писала: «...имела счастие видеть уже и не в первый отца Серафима... вам посылает свои благословения». В высшей степени назидательны отношения между подвижниками святой Православной Церкви! Ведая и соблюдая сокровенное от премудрых и разумных, они, сподобляясь плодов Святого Духа, в простоте младенческой веры стяжали себе венец неувядаемой славы.»    Последние обзацы жития Варлаама я привел почти без изменения, так как в них итог жизни этого удивительного подвижника, человека яркого, талантливого, преданного Вере. На бичурской земле в память о нем остались два слова – Варлаам и Афон. Я думаю с именем Варлаам все понятно, оно принадлежит притоку Бичурки и урочищу. А Афон?    Как известно, Афон это мужской монастырь в Греции, оплот православия, и Василий Надежин несомненно знал о значении этого монастыря, слышал о «зеленых горах Афона» и, живя в пустыни, и часто видя эту сопку, назвал ее Афоном. Теперь ее название - Афонская сопка, на карте высота 1370, самая высокая точка в Бичурском районе.    Так и смотрят они друг на друга, Афон на Варлаам, в память об удивительном человеке - Василии Надежине.    В статье использованы материалы сайта «Житие», выходные данные которого не указаны, скорее всего, это сайт Читинской и Забайкальской епархии.      Варлаам. Успокоение.            В «Бичурском хлеборобе» от 21 июля в статье «Тайна гор Варлаам и Афон» я рассказал об удивительном человеке – Преподобном Варлааме Чикойском, игумене Иоанно-Предтеченского монастыря и получил много откликов на статью; если их обобщить, то нужно сказать следующее: мы плохо знаем свою историю, уходят из жизни люди, а вместе с ними и их память. Часто можно услышать: мы это не записали, а теперь и спросить не у кого. Так и теряется связь поколений, стирается память о событиях, людях. Сегодня я поставлю точку в рассказе о Варлааме, и эту статью я назвал «Успокоение».   После более чем полутора веков забвения имя преподобного Варлаама Чикойского возвращено людям. Это стало возможным благодаря стараниям известных бурятских краеведов Жалсараева А.Д. и Тиваненко А.В. Изучив книгу Святителя Мелетия о житие преподобного, они задались мыслью определить место захоронения Варлаама,  хотя долгое время оно считалось неизвестным. В июне 2002 года состоялась экспедиция на место разрушенной Чикойской обители в составе священника Старцева Е,  Жалсарева А.Д., Тиваненко А.В. и московских  паломников. После молитв и непродолжительных поисков место захоронения было найдено. После получения патриаршего благословения 21 августа на поклон к преподобному отправилась вторая экспедиция. Крестным ходом паломники и местные жители шли до  места, где стоял монастырь. Под неустанные молитвы несколько часов шли раскопки, и уже ночью, при свете фонарей, владыка Евстафий поднял на поверхность мощи преподобного. Затем они были доставлены в Читу. После Божественной литургии в кафедральном соборе в честь Казанской иконы Божьей Матери мощи впервые были пронесены крестным ходом по улицам  города Читы. Крестный ход возглавил епископ Читинский и Забайкальский Евстафий. Сейчас мощи Варлаама Чикойского находятся в Свято-Воскресенском храме города Читы. Только через 50 лет после смерти преподобный был причислен к святым, и почти через 160 лет мощи его обрели достойное место почитания, поклонения и успокоения. Память преподобного Варлаама совершается в день празднования Собора Сибирских святых 10/23 июня, 5 февраля н. ст. - день преставления и 21 августа н.ст. день обретения мощей.   Материал для этой статьи я взял с сайта Читинско-Забайкальской епархии, там же мною обнаружены снимки,  сделанные во время экспедиции, к сожалению, автор не указан. Я думаю, что автор не обидится на нас, если мы покажем их нашим читателям.     Гроб с мощями Преподобного Варлаама Чикойского