Меняю яркие воспоминания на свежие впечатления. М. Жванецкий.
О том, что через час в борцовском зале СК начнётся «круглый стол» узнал за час до начала. Давно хотелось поделиться с коллегами о том, что происходит в образовании, в моей родной школе. И дело не в отсутствии единомышленников, а в пользе такой исповеди, могущей быть подобно пустому звуку.
Два года назад пытался поднять проблемы качества обучения в школе на педсовете, увы, воспринято это было, мягко говоря, по-разному, от горячей поддержки до полного недоумения: «Зачем тебе это надо? Живи спокойно!», а некоторыми - крайне негативно. Другие приняли мою безуспешную попытку что-то изменить как бунт, перестали здороваться. Те, кому была адресована моя «критика» - руководству школы, проглотив обиду, продолжали жить по-прежнему. Сдвинуть с места колосс не удалось.
В чём суть проблемы, которая, по словам моих коллег из других школ, характерна и для их педколлективов в том числе? Попытаюсь обрисовать, по мере возможности, малые и большие беды учебно-воспитательного процесса в школе.
Я – школьник 60-х годов. Моя школа деревянная, с печным отоплением, зимой промерзающая насквозь, с залепленными пластилином рамами окон, с мебелью, изготовленной в школьной мастерской на уроках труда.
Мои учителя – скромные трудяги бессребреники, с зарплатой чуть выше ста рублей. Учителя мужчины в заношенных серых пиджаках, но всегда подтянутые, вежливо-корректные и удивительно эрудированные. БОльшая половина коллектива – женщины, выпускницы педагогических институтов и университетов, в простых, но нарядных платьях и кофтах, но опять же, удивительно скромные и компетентные.
Высокая планка сельского учителя была заложена в предвоенные годы, когда в Бурятию и в том числе Бичурский район были направлены лучшие выпускники педвузов европейской части Советского Союза. В эти же годы был образован Бурятский пединститут, готовивший педкадры для села в том числе. Выпускники местного института, придя в школу, и встав за учительский стол, равнялись на высокий уровень приезжих учителей.
Один из них - молодой учитель А. И. Куфтырев с женой Натальей Сергеевной. Их педагогическая работа для учителей из местных была образцом для подражания. Для сельских детей они стали кумирами на всю жизнь. Эрудированные, с высокой нравственной культурой, они, помимо интересных уроков, вовлекали детей в занятия музыкой, спортом, художественной самодеятельностью, ставили любительские спектакли. Война прервала работу Куфтыревых в Бичуре. Вернувшись в Москву после тяжёлого ранения героем орденоносцем, Алексей Иванович стал преподавать в МГУ, защитив кандидатскую диссертацию, стал ведущим философом страны.
Семена доброго и вечного, заложенные довоенными учителями, дали всходы – в школе создался коллектив ярких, творческих учителей, делающих своё педагогическое дело честно, добросовестно и с огоньком. Наше поколение учителей ещё помнят Суетина И. П., Тюрюханова Г. Г., Левинтас Я. Б., Кобычеву Е. Д., Юсупова И. М., Мокрову К. М., Юсупову В. С., Чубарова Н. А., Степанова Л. Н. и многих других. Яркие, интересные уроки этих учителей были воплощением постоянной серьёзной работы над собой, над своим педагогическим мастерством. Деревенские ребятишки, раскрыв рты, с одинаковым вниманием поглощали знания по математике, физике, истории и географии. Афанасьев Костя, окончив БСШ, уехал в Ленинград поступать в технический ВУЗ. Преодолев огромный конкурс, поступил, успешно окончил институт и целиком посвятил себя уникальному высокотехнологичному производству – разработке систем космической связи. Он стал ведущим учёным, лауреатом Государственной премии СССР. Его примеру последовали многие другие выпускники школы, защитившие кандидатские и докторские диссертации, ставшие известными врачами, инженерами, учёными, педагогами. Другие, получив необходимые знания, становились механизаторами, шофёрами, хлеборобами.,
Страна, имеющая таких высокообразованных учителей, совершила промышленную и культурную революцию, запустила в космос человека, создала атомное оружие. И моя школа имеет к этому непосредственное отношение.
Каким же оно было, это обучение?
Попытаюсь взглянуть на это с высоты своего почти полувекового практического педагогического опыта – я не имею специального педобразования, многочисленные педагогические курсы не в счёт. В моей школе основной формой учебно-педагогической работы был урок. Все чаяния и помыслы педагогов крутились вокруг него. Урок уважали, его совершенствовали и берегли. Ему посвящались педагогические советы, заседания методических комиссий, районные и республиканские семинары, конференции. Да что там, даже на заседаниях партийной и профсоюзной организаций на повестке дня стояли вопросы совершенствования педагогической деятельности.
Основой организации урочной работы являлась твёрдая, а не примерная учебная программа, календарно-тематический план, план-конспект урока и, несомненно, школьное расписание. Расписание печаталось на пишущей машинке деловодом Ивановой Хритиньей Мироновной на развёрнутом тетрадном листке, помещалось под стекло в коридоре и оставалось незыблемым в течение года! Только в июне месяце его снимали, пожелтевшее от времени и затёртое многочисленными взглядами учеников. Не помню ни одного случая, чтобы уроки по каким-то причинам не состоялись. Если учитель заболел, его заменял другой учитель. Замены нас обогащали: вместо ушедшей в декретный отпуск Конечных А. И. в класс пришла Коробенкова Н. Д., с её великолепной дикцией, эрудицией и обаянием. Тогда мы сильно продвинулись в изучении творчества современных советских писателей. Учителя истории Перелыгина Ф. С. заменяли Тюрюханов Г. Г., Юсупов И. М., об уроках проведённых ими мои ровесники до сих сохраняют яркие воспоминания. В результате вроде бы несложного административного рычага – уважения к уроку и своевременные замены учителей программа обучения выполнялась последовательно, без разрывов и полностью. У детей формировалась система знаний как по отдельным предметам, так и по обучению в целом, что позволяло смело ехать по окончании школы поступать в любой ВУЗ страны.
Во время написании статьи я обратился с вопросом о роли урока в современной школе к доктору педагогических наук Владимиру Цибикжаповичу Цыренову, выпускнику школы, и он ответил кратко:
- Урок был и остаётся основной дидактической единицей в школе!
О роли эксперимента
Может сложиться впечатление, что мои учителя брали красноречием и строгим регламентом учебной деятельности. Профессиональная лексика их была инструментом, а ею в свою очередь, руководил талант, образование, трудолюбие и педагогический опыт учителя. Но есть ещё одна сторона в учебном процессе того времени без чего никогда не взлетят ракеты, никогда не откроются перед учениками тайны мироздания – эксперимент. Поясню на примере двух предметов - физики и химии. Два года назад, проходя по школьному коридору, увидел выставленные наглядные пособия, макеты. Спрашиваю, куда это всё? Ответ меня удивил – на свалку. Среди приборов – знакомые до боли со школьной скамьи: осциллограф, электрофорная машина, макеты ДВС и парового двигателя, электрометр, насос Комовского. Спрашиваю молодого учителя, а почему выбрасываете? Ответ сразил своей простотой: «Теперь это не нужно…» «А… а как же полетим на Марс? Не имея элементарных понятий, навыков?»
Выпускник школы, мой однокурсник и сосед по улице служил на атомной подводной лодке. Однажды в кругосветке случилось ЧП – вышел из строя блок управления лодкой. Командир поставил задачу – отремонтировать сложное электронное устройство – иначе погибнем. Моряк собрал в рубке ребят, которые разбирались в электросхемах и были «на ты» с паяльником, взялись за работу. В течение суток работоспособность лодки была восстановлена, за что наш земляк получил внеочередной отпуск на родину. Помимо природной сообразительности он имел отличные школьные знания, в том числе опыт применения того самого осциллографа. Звали того парня, выпускника БСШ 1 - Григорий Меркулович Белых.
В год, когда в космос полетел Ю. А. Гагарин, я поступил в школу. Однажды на перерыве я увидел, как старшеклассники приколачивали над дверью в кабинет физики раму под стеклом. На ней фотография, с запечатлёнными первым космонавтом Юрием Гагариным и главой государства Н. С. Хрущёвым. Известное фото как нельзя лучше характеризовало основное направление в развитии школы в тот период – направленность на современные достижения науки в области физики, ракетостроения, химии.
В кабинете физики всегда рабочая обстановка – кафедра завалена приборами, пособиями, везде обрывки проводов, клеммы, переключатели. Мой учитель Инна Евгеньевна Оленникова сосредоточенно собирает схему, ей помогают ученики. Вот её окончательно проверяют, Инна Евгеньевна предупреждает: «Включаю!» Какой восторг, когда всё заработало! И тут надо всем попробовать, самому включить, убедиться в результате. Я тогда уже фотографировал и однажды запечатлел своим «Зорким» один такой момент, этим кадром я особенно дорожу.
Эксперимент является основным методом познания в науке, и в процессе обучения физике предполагается широкое применение демонстрационного и фронтального физического эксперимента. Не случайно наименование предмета в классном журнале вместо привычного «физика» теперь гордо именуют «экспериментальной физикой». В последние тридцать лет в школе появилось много нового оборудования: компьютеры, интерактивные доски, различные средства преобразования информации – принтеры, сканеры, цифровая фото видео техника. Сеть Интернет даёт дополнительные возможности для организации физического эксперимента. Однако сам эксперимент как воспроизведение физического явления должен быть проведён на уроке «руками», с помощью специальных приборов. У школьного эксперимента «триединая основа» - как источника знания, как метода познания и как наглядное действо, доступное и убедительное. В этом я убежден, потому как почти все школьные эксперименты до сей поры в моей памяти.
И, наконец, фронтальные лабораторки. Шумное это мероприятие, когда весь класс, вовлечённый в практическое действо, проводит опыты, замеры, что-то пишет в тетрадки, делает выводы. Шумно в это время в классе, у кого-то не получается, а кто-то, наоборот, успешно справился. Аналогичная исследовательская обстановка царила и на уроках химии. Степанида Георгиевна уделяла демонстрационному и фронтальному эксперименту большое внимание: представьте себе класс в 36 человек, на 18 столов необходимо заготовить приборы, пробирки, химикалии. Следить за соблюдением мер безопасности, правильно выполнять рекомендации по обращению с реактивами. Провести даже одну лабораторную работу в классе, имея одного помощника – лаборанта, стоило большого труда. А после уроков необходимо привести в порядок кабинет, помыть лабораторную посуду. Но вознаграждены были все - учитель получал удовлетворение от своей педагогической работы, а ученики – полноценные знания.
Вплотную столкнулся с проблемой лабораторных работ совсем недавно: ввиду отсутствия учителя физики уроки вёл городской учитель дистанционно. Меня попросили быть так называемым «тьютором» - помощником учителя. Поразил профессионализм Долгор Бубеевны: она буквально замучила меня своими требованиями при подготовке лабораторных работ. Но я рад был такому скрупулёзному подходу учителя к своей работе. Оказалось, что широко разрекламированная программа обеспечения школ новыми наглядными пособиями «Точка роста» таковой не является. В данном случае на фронтальную лабораторную работу по теме «Законы механики Ньютона» (10 класс) в поставленном комплекте оказалось всего три набора приборов. Почему такой урезанный комплект был поставлен в самую большую школу района, никто не знает. Качество приборов вызывает большое сомнение – они хлипкие, крепёжные магниты не держатся на своём месте, материалы самые дешевые. Вспоминается, для сравнения, выброшенный из кабинета физики гальванометр. Изготовленный из дубовой фанеры в 1932 году, он до сих пор в рабочем состоянии. Следует задать вопрос, кто курировал поставку наглядных пособий для школ, кто отвечает за качество пособий? Можно ли узнать фамилии этих людей?
И самое главное… Демонстрационные эксперименты и фронтальные лабораторные работы сегодня в школе не проводятся! Похоже, что городской учитель, который вёл уроки физики дистанционно, являлся исключением. Учитель физики, приехавший в школу «за миллионом», не особо озабочен качеством преподавания. На простой вопрос о наличии лабораторного оборудования она ответила так: «Я не в курсе…»
Этот вопрос я обращаю к директору школы и к заведующей учебной частью. К сожалению, посетить уроки учителей не имею возможности в силу отсутствия полномочий, но опрошенные мною учащиеся 9-10 классов дружно ответили, что лабораторные работы у них в этом учебном году не проводились. Как не проводились и в прошлом году…
Но вернёмся к уроку. Небольшим утешением был бы тот факт, что худо или бедно уроки всё же состоялись. В начале календарного года столкнулся вплотную с работой завуча. Мне пришлось временно замещать заболевшего учителя. Удивило, что в школе нет стабильного расписания. Ежедневно в учительской группе выкладывается очередная шпаргалка с изменениями в расписании на следующий день, зачастую в позднее вечернее время, когда подготовиться к уроку уже нет никакой возможности. Часто замена просто не объявляется, и тогда учителю в «пожарном» порядке предлагают «взять два класса». Такие стахановские методы работы в последнее время стали нормой. Что это значит на деле? К учителю приходят два класса. Где разместить сорок или пятьдесят учеников? Хорошо, если все всё же уселись, но можно ли провести в такой обстановке полноценный урок? Искренне сочувствую учителю, поддавшемуся на авантюру завуча. Но мастера педагогики идут дальше. Не вмещаются два класса? Ведите урок в разных кабинетах! Среди учителей эта новация получила прозвище «Фигаро здесь, Фигаро там…». Она требует не меньшего мастерства: вести урок одновременно в двух кабинетах архи сложно. Даём задание в одном классе, бежим в другой, потом возвращаемся, даём новый материал, снова бежим в другой кабинет. Устали? Взмокли? Дети разбежались? Ничего, зато уйдёте домой на сорок минут раньше и заслужите вполне законно благосклонность завуча. Но иногда и эти ноу хау не работают. И тогда дети разбредаются кто куда – в учебное время бродят по центру села, сидят в раздевалках, иногда просто на полу в коридоре, уткнувшись в телефон, от скуки ковыряют подоконники. Но и это не всё… Поистине неисчерпаемы возможности для срыва уроков. Бум массовых мероприятий в последнее время просто сметает уроки, и всё это как бы на «законной основе» - различные конкурсы, флэшмобы, соревнования. Как-то зимой встречаю целый класс старшеклассников в центре села, спрашиваю, вы почему не на уроках? Ответ поражает простотой: «А мы на репетицию в ДК!»… Считаю, что и Дому детского творчества пора прекратить срыв уроков из-за массовых мероприятий в учебное время, работайте во второй половине дня, после уроков!
В конце третьей четверти, размышляя над проблемой потерь учебного времени, взял в руки карандаш и посчитал, сколько уроков не состоялось. Даже приблизительная прикидка приводит в изумление: по разным причинам не состоялось около 40% уроков! Если руководство школы сможет доказать мне обратное, буду рад. Но и это не самая большая проблема. Как звенья цепочки возникают другие. Нарастает ком неосвоенного учеником материала, страдает «накопляемость» оценок, слабые ученики окончательно теряют интерес к учёбе, середнячки опускают планку своих достижений ниже, а сильные теряют свои преимущества. Учителя ругаются: «Ну и дети пошли, не хотят учиться…»
А вот тут самое главное и самое страшное… Будьте уверены, господа проверяющие, что в журналах у нас будет образцовый порядок. Все недостающие не проведённые уроки аккуратно занесены в соответствующие графы, словно по мановению волшебной палочки появились отметки, заполнены темы уроков, о которых ученики и не слышали. В среде учителей это так прямо и называется, «нарисовать отметки». Махровое лицемерие, разлагающее души учителей, стало нормой в моей школе. Но ещё страшней, оно калечит души наших детей. Мне жалуется со слезами на глазах ученик …класса П.: «У меня по предмету история не было оценок, в конце четверти откуда-то появились тройки, я готовился, и всё зря…!»
Несколько лет назад, работая в Общественном совете Бичурского района, получал от обеспокоенных родителей сигналы о состоянии учебной работы в школе, но в связи с окончанием полномочий, тема не получила развития. Этой статьёй как смог обобщил её и сформулировал. Что остаётся родителям? В приватных беседах они высказываются очень откровенно о состоянии учебного процесса в школе, но вслух обозначить свои беды не могут – боятся за своих детей – ведь загнобят же! Остаётся одно - или смириться, или, у кого есть возможность, нанять для ребёнка репетитора.
Почему так происходит? Попробуем разобраться. Контроль и руководство школой осуществляет директор «образовательного учреждения». Он контролирует работу своих ближайших помощников: завуча по учебной работе, завуча по воспитательной работе и завуча по научной работе. Они, в свою очередь, планомерно курируют свои участки педагогической работы. По мере возможности им не возбраняется вести и уроки, так сказать, для педагогической практики. Поговорка: «Что дозволено Юпитеру, то нельзя быку» не про нас… Нашим завучам можно всё! Словно пылесосы они используют всякую, даже самую малую возможность «срубить бабки» в родной школе. Взгляните на расчётный листок (я вполне осознаю, что считать деньги в чужом кармане нехорошо), который вряд ли уместится на стандартном листке А4 – чего тут только нет! Застолбив себе всевозможные выплаты, теперь самое главное вовремя заполнить отчётные документы и о работе можно не думать. А и не думают… От того и нет твёрдого расписания, от того не проводятся уроки, лабораторки, не даются новые качественные знания.
В этой обстановке директор сдерживает привлечения молодых специалистов-предметников, кандидатов на руководящие должности - конкуренты в системе оплаты не нужны. Сегодня роль руководителя – не навредить устоявшейся системе. Словно заключена дьявольская сделка: вы не трогаете меня, я позволяю вам делать что угодно - читай «рубить бабло», высокая зарплата в обмен на лояльность. В эту схему вовлечена и часть учителей, забывшая основной принцип – «сеять разумное, доброе, вечное».
В моём понимании - учитель должен получать высокую зарплату за ставку, а не за то, что он нашарит на скудных школьных полках. Тогда будет честная возможность выкладываться на уроках, давать своим ученикам качественные и современные знания.
Я далёк от мысли «валить всех подряд»: многие учителя честно работают за ставку, выкладываясь на уроках, привлекают учащихся к проведению исследовательских работ, участвуют в конкурсах, например в НИК «Шаг в будущее». Особо преклоняюсь перед работой учителей начальных классов, способных дать качественные основы школьных знаний.
Свою позицию смел однажды обозначить на педсовете, как уже писал выше, да не нашёл понимания. Но есть и те, кто со мной согласен – это учителя старой, советской школы, которые умеют работать не за деньги, а на совесть. И это меня вдохновляет.
Где же выход? Полагаю, без «хирургического» вмешательства вопрос не решить. Необходима полная смена руководства школы, с привлечением педагогических специалистов со стороны. В управлении это называется ротацией кадров, имеющей цель разрушить устоявшиеся порочные принципы работы.
И ещё одна проблема, возможно, наиболее важная. Это проблемы нравственного воспитания. Исходя из вышеизложенного, «урок» детям мы уже преподали. Но я надеюсь на лучшее, даже в такой патовой ситуации.
Со звонком на перемену школьный музей наполняется детворой, они бегут сюда со своими бесконечными вопросами: «Почему, для чего, откуда, и т. д…». Они с большим интересом рассматривают огромную фотографию Бичуры, снимок сделан с высоты птичьего полёта, высматривают свою родную улицу, дом, огород. Никогда не видевшие село сверху, они прекрасно ориентируются в улицах села, узнают здания школ и детсадов, магазины. Детский ум подвижен и восприимчив ко всему новому, и очень важно «подбрасывать дрова» в костёр любознательности, ведь это самое прекрасное время для познания мира.
В музее свыше 1000 уникальных экспонатов и нет ни одного, который нельзя было бы потрогать руками, что для других музеев совершенно не характерно. В нашем музее это только приветствуется. Увы, совершенный «игнор» со стороны руководства школы. По выражению директора, руководитель музея не должен высовываться, чтобы высказать своё отношение к проблемам, а должен тихо сидеть в своём «закутке». За период моей работы в должности руководителя школьного музея не было оказано никакой помощи, пришла в упадок и стала опасной мебель, нет даже минимального бюджета для функционирования крупнейшего в республике школьного музея. Печально, но игнорируют музей в угоду руководству и некоторые учителя. Это плохо, ведь страдают не они, а дети.
Дети от природы искренни и простодушны, они откровенны со мной, и то, что по мысли руководства школы детям знать не полагается, они если не видят, то понимают уж точно. Понимают, но вынуждены жить в душе с лицемерием.
По задумке нашего президента, введённые уроки «разговоров о важном» должны послужить для укрепления традиционных духовно-нравственных ценностей, патриотизма в среде школьников. Начинание не просто обязательное, но и необходимое в условия проведения в стране СВО, в условиях враждебного отношения к России. Увы, реакция детей на «разговоры» не внушает оптимизма. Вот их реплики: «А мы так просто сидим, у нас не все приходят…», «Она (классный руководитель) кидает нам ссылку на ютуб, и мы смотрим фильмы самостоятельно». Разработанный в музее перечень классных часов по военно-патриотическому воспитанию не востребован, а ведь музей для проведения разговоров о важном имеет колоссальные возможности.
Выше я говорил о важности таких предметов как физика и химия. Однако не менее важно нашим детям знать историю России, уметь понимать и оценивать происходящие в стране и мире глобальные события. Думаю, что роль учителя истории в школе по значимости сравнима с ролью руководителя школы, а, может быть, даже выше. Увы, это опять не про нас… Сегодня наш историк – профессор по выбиванию всякого рода доплат, спец по распределению финансов, консультант по трудовым спорам, но увы, не эталон учителя. За ним не замечено патриотических начинаний, ему чужды такие акции как подъём государственного флага, шествие «Бессмертного полка», проведение с учащимися поисковой и школьной исследовательской работы. «Работа» такого учителя в крупнейшей школе района, мягко говоря, напрягает.
Кстати, важнейшую понедельничную церемонию «Подъём государственного флага России» в школе просто упразднили, вспомнив о ней лишь в конце учебного года.
И последнее. В 2015 году, приняв школьный музей, передал, как мне тогда казалось, в руки надёжного человека оборудованный по всем правилам кабинет ОБЖ. В нём было всё: компьютеры, интерактивная доска, комплект наглядных пособий, комплект ЦОРов. Кабинет был оформлен в соответствии с требованиями. Спустя несколько лет от кабинета ОБЖ не осталось НИЧЕГО. На свалку ушли не только наглядные пособия, но и портреты советских военачальников, героев Великой Отечественной войны.
Прямо спрошу у директора школы: «Куда делся кабинет ОБЖ? Почему учащиеся сегодня не могут расшифровать простейшую аббревиатуру - «МЧС»?
Вы спросите, а что же думает руководство управления образования? Мою позицию оно услышало на заседании круглого стола 21 февраля сего года, при встрече с командой Министерства науки и образования РБ. Прошло более трёх месяцев, а воз и ныне там, моё выступление просто проигнорировали, как на местном, так и на республиканском уровне. Похоже, проблемы, обозначенные в статье шире, выше и дальше. Система не сдаётся просто так, это системный кризис. Систему нужно чистить.
Я посвятил Бичурской средней школе № 1 сорок пять лет своей жизни. Десять лет был учеником, тридцать пять проработал учителем. Не хотелось бы этой статьёй подписать приговор своей школе. Как родную мать, её не бросают тяжело больной, и своим долгом считаю сделать всё, чтобы она вновь была здоровой и счастливой, а её ученики прославили её ещё больше.
Дмитрий Андронов, выпускник 1971 года, педагог дополнительного образования.
Комментариев: 0
Зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить сообщение.