Боргой зовёт

Боргой зовёт

Рассказ третий и заключительный.

   Краткое содержание второго дня. Куда улетели журавли. Танцы на болоте. Бензин на исходе. Прощание со скрадком. Посёлок Джида - селфи с МИГ-15. Карасиное озеро и пленный гусь. Таинственная надпись на камне. Авария – жизнь или смерть. Ангелы спасители, или подарок в утешение. Мир не без добрых людей. Конец приключениям.

   Мой охотничий стаж перевалил за сорок лет. Когда-то давно я приделал к своему «Зениту» железную трубу, которую выточил знакомый токарь. Прикрутив к ней объектив от деревянной фотокамеры, я получил в свои руки серьёзное оружие. Оно годилось для уток, гусей, журавлей и прочей мелкой живности. Тяжёлое, (я всегда боялся уронить его на ногу), оно скрипело и заедало в работе, а птицы успевали разлететься, прежде чем я успевал увидеть их в окуляр. С той поры прошло много времени. Современная камера стоит кучу денег, но она умеет многое: процесс съёмки настолько автоматизирован, что им просто можно не заморачиваться, а сосредоточиться на самой охоте.

   Во второй день моего путешествия на озеро Белое погода благоприятствовала мне: удалось сфотографировать беркута и мохноногого курганника, а в полдень в объектив фотоаппарата попал монгольский жаворонок. Наблюдая за хищными птицами, я стал свидетелем отлёта на север многотысячной стаи гусей гуменников, удивительного явления массового перелёта птиц. После полудня погода испортилась, и я уже хотел заканчивать съёмку, как вдруг к берегу прилетели три гуся гуменника. За четверть часа удалось сделать свыше сотни снимков с хорошим разрешением. Закончив работу в скрадке, сделал серию снимков великолепного заката над водной гладью озера.

   Утро выдалось ветреным. Облака сгрудились на востоке, сквозь них пробивалось солнце, западная часть небосвода была чистой, что обещало хорошую погоду. Приехав на озеро, я удивился серости и невзрачности местного пейзажа. Однако сегодня я должен был убедиться в обратном. Солнце, играя с облаками, делало настоящие чудеса с пейзажем. Оно окрашивало прилегающие горы и сопки с удивительным разнообразием: они то становились бежево-желтыми, то коричневыми, то нежно-голубыми. Соответственно менялся и цвет воды на озере. В поле зрения фотокамеры попадали краски, с точки зрения художника, казалось бы, не совместимые, но они придавали пейзажу особенность вида скромного, но колоритного. Про себя я назвал это явление «джидинским мотивом».

   Сделав несколько снимков утреннего озера, проследил за стаей серых журавлей, потянувшихся от Белого на северо-запад. Как я помнил местность, рассматривая её с самолёта, там должно находиться небольшое озеро, скрытое сейчас сопками. В надежде найти там серых журавлей, я поехал туда. Заехав с противоположной стороны и поднявшись на увал, я увидел внизу само озеро и прилегающий к нему сырой болотистый луг. На нём стояли журавли; их было, наверное, не меньше сотни. Воздух был наполнен журавлиным гомоном, некоторые подпрыгивали, взмахивая крыльями, словно хотели взлететь, приплясывали на месте. Один журавль носился по кругу с низко опущенной головой, потом стал подпрыгивать, вытянув вверх голову. Некоторые начинали разбегаться, словно собираясь лететь, но потом останавливались, начинали кружиться. Я смотрел на столь редкое зрелище как завороженный, пока не вспомнил про фотоаппарат.

   Танец журавля, несомненно, имеет в своей природе брачную подоплёку, но исследования учёных говорят и о другом его предназначении: это игры, как играют многие животные: собаки, кошки, обезьяны и многие птицы. Но и в играх есть смысл: они помогают молодым животным приобрести навыки взрослой жизни, а взрослым поддерживать взаимоотношения долгое время, делая жизнь насыщенной и интересной.

   Возвращаясь к скрадку, я проезжал мимо полевого стана. Из ворот вышел мужчина средних лет, я остановился, у нас завязалась приятная оживлённая беседа. Мы говорили об уникальности озёр, о редких видах птиц, об охране озёр. В этом человеке чувствовалась жизненная сила и твёрдое желание защитить природное достояние – уникальные озёра и их животный мир. Так я познакомился с главой сельского  поселения «Белоозёрское» Гильмутдиновым Г. К.., он и был тем ночным незнакомцем, который не стал будить меня ночью. Гарафутдин Камилович пригласил меня приехать в заповедник на следующий год.

   Я взглянул на указатель уровня топлива: стрелка была близка к нулю. До ближайшей заправки в Джиде тридцать километров - ничего не поделаешь, надо ехать. Собирая манатки в машину, я оглянулся на озеро. Там продолжалась весенняя кутерьма. Сновали птицы, кричали, крякали, выясняли отношения, пели гимн весне. Мне стало грустно покидать это удивительное и беспокойное место.

   Дорога в Джиду идёт по живописному побережью реки с одноимённым названием. Она прижимается к скалистым сопкам, асфальт узок и явно требует ремонта. И вот Джида: посёлок городского типа, военный городок, здесь раньше стояла крупная авиационная часть, сейчас аэродром пуст, на нём высятся капониры для самолётов, покрытые землёй. У въезда в городок монумент героям авиаполка - взмывающий в небо самолёт Миг-15. Заправив машину, я сфотографировал истребитель и покатил обратно на озёра.

   Много чего передумаешь, пока накручиваешь километры за рулём: вот и я распланировал в пути остаток дня таким образом, чтобы уложиться со съёмками в светлое время и благополучно отбыть домой. Неподалеку от трассы у Белоозёрска есть небольшое озеро, называемое местными жителями Карасёвым. По пути из Джиды решил наведаться туда, взглянуть на уток, которых видел тут с трассы. Свернув с дороги, подъехал к озеру и обнаружил тут рыбаков: двое местных парней приехали сюда на легковушке, а один на лошади. Караси ловились плохо, но на берегу я увидел рюкзак, из которого торчала голова гуся. Поздоровавшись с рыбаками, я подошёл к пленённому гусю и стал рассматривать его: он смотрел на меня не мигая, в глазах его я увидел жуткий страх и безнадёжность положения. Мне объяснили, что это подранок, которого бросили браконьеры. Так это или не так, я не узнал, да и ребята не были склонны к разговору. Я поехал по полевой дороге к другому озерцу, видневшемуся вдалеке. На небольшом кургане увидел канюка, восседавшего на каменной глыбе. Рядом лежал обломок каменной плиты с непонятными надписями, но я всецело был занят канюком и не обратил должного внимания на исторический раритет. Лишь мелькнула мысль, а может это какое-то напутствие или предупреждение путнику?

   Дорога петляла по степи, колея постепенно углублялась и, чтобы не задевать балкой автомобиля за камни, я решил свернуть на обочину. Вдруг почувствовал сильный удар под днищем, машина накренилась и остановилась. Открыв дверь, выбрался наружу и был шокирован: из-под машины ручьём бежал бензин и шипел на раскалённом глушителе. До взрыва оставались секунды... Что делать? Спасать фотоаппаратуру или...? Я лёг на землю и заглянул под машину: плоская каменная глыба уперлась в заднюю балку; я нашарил дыру в баке и зажал её пальцем. Течь прекратилась, я стал искать, чем можно было бы заткнуть отверстие. Вокруг ничего не было, одежда  пропиталась бензином, лежать было неудобно. Если ничего не придумаю,  вспыхну, и мучиться долго не буду.

   Взгляд мой упал на опору электропередач, что была в тридцати метрах от меня. На её вершине была надстройка в виде буквы «А». И вот, на ней сидела пара балобанов! Редчайший сокол, которых на территории Бурятии осталось, возможно, всего несколько особей, предстал передо мною в весьма сложный момент. Мысленно шепчу соколам: ну помогите ж мне, и... подождите! Вспомнилась надпись на камне, что же там было написано? Отгоняя эту мысль, лихорадочно пытаюсь найти выход. Вытащив из кармана носовой платок, одной рукой завернул в него мелкий острый камешек и просунул его в дыру. Теперь достань домкрат, не мешкай, действуй! Подняв машину с одной стороны на всю длину домкрата, я увидел, что течь прекратилась полностью. Теперь надо латать бак. Увы, никакого клея с собой не оказалось. Зато есть скотч, промыв водой пробоину, клею его слой за слоем, и, наконец, пробую, поставив машину на дорогу. К радости обнаружил, что бензин вытек не весь. Делаю несколько снимков редких соколов и облегченно вздыхаю... Настроение поднялось, хоть и не до прежних высот. Через час я был в Белоозёрске, и здесь, с помощью моего нового знакомого Саши Черкасова мы привели бензобак в порядок. Мир не без добрых людей!

   Глубокой ночью, уставший, пропахший бензином и приключениями, я был в Бичуре. Так закончилась моя поездка в Боргойский заповедник.

В заключении хочется поблагодарить инспекторов заказника «Узколугский» Разуваева И. А. , Федотова В. А. ,  инспектора Бурприроднадзора Крылова Д. Е.  за оказанное содействие в реализации  проекта.

Фото:

Закат на Белом
Джида – монумент летчикам
Японский канюк
Соколы балобаны